Во! ни свет ни заря, а ты уж корми его, колоды ему подбирай, как путному. «Мне, братец, нельзя, я, говорит, в таком обществе играю». А какое общество?.. Вчера отправился куда-то, ухватил две колоды, то есть что есть лучшего подбора… Ну, может быть, и поработали… Дай-то господи!..

Эх, хе, хе, хе! пойти впустить.

ЯВЛЕНИЕ II

Расплюев (небрежно одетый, расстроенный, с измятою на голове шляпою). Что ж? ты уж и пускать не хочешь, что ли?

Федор. Виноват, Иван Антоныч, недослышал.

Расплюев (идет прямо к авансцене и останавливается, задумавшись). Ах ты, жизнь!

Федор (в сторону). Что-то не в духе.

Расплюев. Боже ты мой, боже мой! что ж это такое? Вот, батюшки, происшествие-то! Голова, поверите ли? Вот что… (Показывает руками .) Деньги… карты… судьба… счастье… злой, страшный бред!.. Жизнь… Было времечко, было состояньице: съели, проклятые… потребили все… Нищ и убог!..

Федор (подходит к Расплюеву). Что ж, Иван Антоныч, была игра, что ли?

Расплюев (смотрит на него долго). Была игра, – ну, уж могу сказать, была игра!.. (Садится.) О-о-ох, ой, ой, ой! Боже ты мой, боже мой!..

Федор. Да что это вы? Разве что вышло?

Расплюев (посмотрев ему в глаза и плюнув). Тьфу!.. вот что вышло!

Ну что делать! каюсь… подменил колоду… попался… Ну, га, га, го, го, и пошло!.. Ну, он и ударь, и раз ударь, и два ударь. Ну, удовольствуй себя, да и отстань!.. А это, что это такое? Ведь до бесчувствия! Вижу я, дело плохо! приятели-то разгорелись, понапирают; я было и за шляпу… Ты Семипядова знаешь?

Федор. Что-то не припомню-с!

Расплюев. Богопротивнейшая вот этакая рожа. (Показывает богопротивнейшую рожу.) Ведь и не играл… Как потянется из-за стола, рукава заправил. «Дайте-ка, говорит, я его боксом». Кулачище вот какой! (Показывает, какой кулак .) Как резнет! Фу-ты, господи!.. «Я, говорит, из него и дров и лучины нащеплю». (Расставил руки.) Ну и нащепал…

Федор (наставительно). Иван Антоныч! в карты, сударь, играть – не лапти плесть. Вот и поучили!

Расплюев. Какое ж ученье?.. Собаки той нет, которая бы этакую трепку вынесла: так это уж не ученье. Просто денной разбой.

Федор. Гм… разбой? В чужой карман лезете, так – как не резнуть: всякий резнет…

Расплюев. А уж какая силища! Ннну!.. Бывал я в переделах – ну, этакой трепки, могу сказать, не ожидал. Бывало, и сам сдачи дашь, и сам вкатишь в рыло, – потому – рыло есть вещь первая!.. Ну нет, вчера не то… нет, не то!

У него, стало, правило есть: ведь не бьет, собака, наотмашь, а тычет кулачищем прямо в рожу… Ну, меня на этом не поймаешь: я, брат, ученый; я сам, брат, сидел по десять суток рылом в угол, без работы и хлеба насущного, вот с какими фонарями… (показывает, какие фонари) так я это дело знаю…

ЯВЛЕНИЕ III

Кречинский (подходя к Расплюеву, сурово его осматривает). Ты опять продулся?

Расплюев. Я продулся? С чего вы это взяли?

Кречинский. Уж я слышу. Ты мне не финти, пустая голова!

Расплюев. Чем же я пустая голова? За что вы меня каждодневно ругаете? Господи! что за жизнь такая!

Кречинский. Эх ты, простоплёт, колесо холостое. Мели воду-то, мели: помолу не будет. (Помолчав.) Стоишь ли ты хлеба? На харчи-то себе выработал ли, а? Осел!! ведь я не из человеколюбия тебя держу; ведь я не член благотворительных обществ. Так за мой хлеб мне надо деньги. Их и подавай! черт возьми! понял? Что уткнул нос-то в землю? Говори, где был вчера?

Расплюев. Даааа! я… как их… вот тут… (Тыкает пальцем.)

Кречинский. Денег принес?

Расплюев. Нет, не принес.

Кречинский. Так подай, что взял намедни на игру.

Расплюев (расставя руки). Лишен, всего лишен!

Кречинский. Как лишен!

Расплюев. Отняли, все отняли!

Кречинский (перебивая). Чурбан!.. Вижу, и деньги взяли, и поколотили. (Сердито.) Эх! тряхнул бы тебя так, чтобы каблуки-то вылетели. (Начинает в беспокойстве ходить по комнате .)

Расплюев (жалобно). Не беспокойтесь, Михайло Васильич: их уж нет – вылетели. Уж тряхнули! Довольно будет. А уж какая, я вам скажу, силища – ну-уу!! Я, говорит, его боксом!.. Гм! боксом!

Михайло Васильич! позвольте, однако, спросить, что это такое бокс?

Кречинский. Тебе бы знать надо. А вот это (делает рукою жест)… это-то и есть, Иван Антоныч, бокс… английское изобретение.

Расплюев (делает жест). Так это бокс!.. английское изобретение!.. Ах, боже мой! (Качает головою .) Скажите… а?.. Англичане-то, образованный-то народ, просвещенные мореплаватели…

Кречинский. Надо мне достать денег! непременно, во что бы то ни стало, надо денег и денег!

Расплюев (равнодушно). А не знаю, Михайло Васильич, денег нет, и достать их негде. (Задумывается, вдруг вытягивает голову .) Ну, не ожидал!.. (Поднимает палец.) Англичане… образованный народ… мореплаватели… а?

Кречинский (продолжая ходить). Как ты говоришь?

Расплюев. Я говорю: образованный-то народ, англичане-то! а?

Кречинский. Да ты совсем уж ум потерял. Ему о деле говорят, а он черт знает что мелет! Слушай! Я весь тут, весь по горло: денег, просто денег. Ступай и достань во что ни стало. Все будущее, вся жизнь, все, все зависит от каких-нибудь трех тысяч серебром. Ступай и принеси. Слышишь: душу заложи… да что душу… украдь, а принеси!! Ступай к Беку, к Шпренгелю, к Старову, ко всем жидам: давай проценты, какие хочешь… ну, сто тысяч положи, а привези мне деньги! да смотри, не являйся с пустыми руками. Я те как курицу задушу… Чтоб были… Дело вот в чем: я женюсь на Муромской… Знаешь? Богатая невеста. Вчера дано слово, и через десять дней свадьба.

Расплюев (обомлев). Мих… Мих… Михайло Васильич! что вы говорите?

Кречинский. У меня в руках тысяча пятьсот душ, – и ведь это полтора миллиона, – и двести тысяч чистейшего капитала. Ведь на эту сумму можно выиграть два миллиона! и выиграю, – выиграю наверняка; составлю себе дьявольское состояние, и кончено: покой, дом, дура жена и тихая, почтенная старость. Тебе дам двести тысяч… состояние на целый век, привольная жизнь, обеды, почет, знакомство – всё.

Расплюев (кланяется, трет руки и смеется). Двести тысяч… обеды… Хе, хе, хе… Мих…

Кречинский. Только для этого надо денег: надо дотянуть нашу канитель десять каких-нибудь дней. Без трех тысяч я завтра банкрут! Щебнев, Гальт подадут ко взысканию, расскажут в клубе, выставят на доску, – и все кончено!.. Понял ли!.. (в запальчивости берет его за ворот) понял ли, до какой петли, до какой жажды мне нужны деньги? Выручай!..

Расплюев. Михайло Васильич! Батюшка! от одних слов ваших все мои косточки заговорили!.. Иду, иду… ой… ой… ой… (Схватывается.) Боже мой… (Уходит .)

ЯВЛЕНИЕ IV

Кречинский (один, ходит по комнате). Ну, я думаю, он это дело обделает: он на это таки ловок – обрыщет весь город. Эти христопродавцы меня знают… Неужели не найдет! а?.. Боже! как бывают иногда нужны деньги!.. (Шевелит пальцами .) Какие бывают иногда минуты жизни, что решительно все понимаешь… (Думает .) А коли их нет? коли Расплюев не принесет ни копейки? а? коли этот сытый миллион сорвется у меня с уды от какой-нибудь плевой суммы в три тысячи рублей, когда все сделано, испечено, поджарено – только в рот клади… Ведь сердце ноет… (Думает .) Скверно то, что в последнее время связался я с такой шушерой, от которой, кроме мерзости и неприятностей, ничего не будет. Порядочные люди и эти чопорные баре стали от меня отчаливать: гм, видно, запахло!.. Пора кончить или переменить декорации… И вот, как нарочно, подвертывается эта благословенная семейка Муромских. Глупый тур вальса завязывает самое пошлейшее волокитство. Дело ведено лихо: вчера дано слово, и через десять дней я женат! Делаю, что называется, отличную партию. У меня дом, положение в свете, друзей и поклонников куча… Да что и говорить! (радостно) игра-то какая, игра-то! С двумястами тысяч можно выиграть гору золота!.. Можно? Должно! Просто начисто обобрать всю эту сытую братию! Однако к этому старому дураку я в дом не перееду. Нет, спасибо! Лидочку мне надо будет прибрать покрепче в руки, задать, как говорится, хорошую дрессировку, смять в комок, чтоб и писку не было; а то еще эти писки… Ну, да, кажется, это будет и нетрудно: ведь эта Лидочка – черт знает что такое! какая-то пареная репа, нуль какой-то!.. а самому махнуть в Петербург! Вот там так игра! А здесь что? так, мелюзга, дребедень…