Баа!.. Эврика!.. – Эврика («Я нашел» (греч.)) так, по преданию, воскликнул древнегреческий геометр Архимед (287-212 до н. э.), когда он открыл закон гидростатики, названный впоследствии его именем.

Стр. 79. Зажги карсели… – Карсель – старинная лампа, в которой горючее нагнеталось при помощи часового механизма. Названа именем ее изобретателя, часового мастера XVIII века Карселя (Carcel).

Стр. 80. Напевает из «Волшебного стрелка». – «Волшебный стрелок» – популярная в России опера знаменитого немецкого композитора Карла Вебера (1786-1826).

…ведь философии-то не было: видно, и она, Сократова дочь, хорошую-то почву любит… – Сократ – древнегреческий философ (468-399 до н. э.)

Стр. 81. …в эту великую минуту, мы переходим Рубикон… – Перейти Рубикон – иносказательное выражение, означающее решимость совершить бесповоротный шаг. Рубикон – река в Италии, которую Юлий Цезарь перешел, вопреки запрещению Сената, начиная войну, приведшую к установлению империи в Древнем Риме.

Что, Расплюев, виктория? – Виктория – победа (лат.).

Стр. 82. Нас сцапают, и по Владимирке. – Владимирка – шоссейный тракт из Москвы на Владимир и далее, по которому отправляли арестованных этапом на каторгу.

Стр. 89. …профессор натуральной магии и египетских таинств господин Боско… – Бартоломео Боско (1793-1862) – популярный итальянский фокусник, неоднократно выступавший в Петербурге и Москве.

Стр. 99. Это для генеалогии. – Генеалогия – родословная, история рода.

Стр. 110. …на дуван подымает честь… – Дуван – открытое, возвышенное место; в данном случае – выставлять честь напоказ.

Стр. 120. Что-о-о-о?.. А, вот что!.. Сатисфакция… – давать удовлетворение (лат. satisfactio) оскорбленному противнику, соглашаясь на дуэль; требовать сатисфакции – вызывать на дуэль.

Дело

Драма в пяти действиях

К публике

(Писано в 1862 году)

Предлагаемая здесь публике пиеса Дело не есть, как некогда говорилось, Плод Досуга, ниже, как ныне делается Поделка литературного Ремесла, а есть в полной действительности сущее, из самой реальнейшей жизни с кровью вырванное дело.

Если бы кто-либо — я не говорю о классе литераторов, который так же мне чужд, как и остальные четырнадцать, но если бы кто-либо из уважаемых мною личностей усомнился в действительности, а тем паче в возможности описываемых мною событий; то я объявляю, что я имею под рукою факты довольно ярких колеров, чтобы уверить всякое неверие, что я ничего невозможного не выдумал и несбыточного не соплел. Остальное для меня равнодушно.

Для тех, кто станет искать здесь сырых намеков на лица и пикантных пасквильностей, я скажу, что я слишком низко ставлю тех, кто стоит пасквиля, и слишком высоко себя, чтобы попустить себя на такой литературный проступок.

Об литературной, так называемой, расценке этой Драмы я, разумеется, и не думаю; а если какой-нибудь Добросовестный из цеха Критиков и приступил бы к ней с своим казенным аршином и клеймеными весами, то едва ли такой официал Ведомства Литературы и журнальных Дел может составить себе понятие о том равнодушии, с которым я посмотрю на его суд… Пора и этому суду стать публичным. Пора и ему освободиться от литературной бюрократии. Пора, пора публике самой в тайне своих собственных ценных ощущений и в движениях своего собственного нутра искать суд тому, что на сцене хорошо и что дурно. Без всякой литературной Рекомендации или другой какой Протекции, без всякой Постановки и Обстановки, единственно ради этих внутренних движений и сотрясений публики, Кречинский уже семь лет правит службу на русской сцене, службу, которая вместе есть и его суд. Я благодарю публику за такой лестный для меня приговор, я приветствую ее с этой ее зачинающеюся самостоятельностию, — и ныне мое искреннее, мое горячее желание состоит лишь в том, чтобы и это мое Дело в том же трибунале было заслушано и тем же судом судимо.

Марта 26 д. 1862 г. Гайрос.

P. S. протекло шесть лет! но мое желание не могло исполниться, и теперь я с прискорбием передаю печати то, что делал для сцены.

1868 г. февраля 21 д. Кобылинка.

Данности

Весьма важное лицо. Здесь всё, и сам автор, безмолвствует.

Важное лицо. По рождению Князь; по службе тайный советник. По клубу приятный человек. На службе зверь. Есть здоров, за клубничкой охотится, но там и здесь до пресыщения, и потому геморроидалист.

Максим Кузьмич Варравин. Правитель дел и рабочее колесо какого ни есть ведомства, действительный статский советник, при звезде. Природа при рождении одарила его кувшинным рылом. Судьба выкормила ржаным хлебом; остальное приобрел сам.

Кандид Касторович Тарелкин. Коллежский советник и приближенное лицо к Варравину. Изможденная и всячески испитая личность. Лет под сорок. Одевается прилично; в белье безукоризнен. Носит парик, но в величайшей тайне; а движения его челюстей дают повод полагать, что некоторые его зубы, а может быть, и все, благоприобретенные, а не родовые. Говорит как Демосфен именно тогда, когда последний клал себе в рот камни.

Иван Андреевич Живец. Этот совершил карьеру на поле чести. Получив там несколько порций палкою и от этого естественно выдвинувшись вперед, он достиг обер-офицерского звания. Теперь усердствует Престол-Отечеству как экзекутор.

Чибисов. Приличная, презентабельная наружность. Одет по моде; говорит мягко, внушительно и вообще так, как говорят люди, которые в Петербурге называются теплыми, в прямую супротивность Москве, где под этим разумеются воры.

Ибисов. Бонвиван, супер и приятель всех и никого.

Касьян Касьянович Шило. Физиономия Корсиканского разбойника. Клокат. Одет небрежно. На всех и на вся смотрит зло. От треволнений и бурь моря житейского страдает нравственною морскою болезнию, и от чрезмерной во рту горечи посредь речи оттягивает, а иногда и вовсе заикается.

Герц Шерц

Шмерц Колеса, шкивы и шестерни бюрократии.

Чиновник Омега. Имеет и состояньице, и сердце доброе; но слаб и в жизни не состоятелен.

Петр Константинович Муромский. Та же простота и непосредственность натуры, изваянная высоким резцом покойного М. С. Щепкина. В последние пять лет поисхудал, ослаб и поседел до белизны почтовой бумаги.

Анна Антоновна Атуева. Нравственно поопустилась; физически преуспела.

Лидочка!.. Как и на чьи глаза? Для одних подурнела; для других стала хороша. Побледнела и похудела. Движения стали ровны и определенны, взгляд тверд и проницателен. Ходит в черном, носит плед Берже и шляпку с черной густой вуалеткой.

Нелькин. Вояжировал — сложился. Утратил усики, приобрел пару весьма благовоспитанных бакенбард, не оскорбляющих, впрочем, ничьего нравственного чувства. Носит сзади пробор, но без аффектации.

Иван Сидоров Разуваев. Заведывает имениями и делами Муромского: прежде и сам занимался коммерцией, торговал, поднялся с подошвы и кое-что нажил. Ему теперь лет за шестьдесят. Женат. Детей нет; держится старой веры; с бородою в византийском стиле. Одет, как и все прикащики: синий двубортный сюртук, сапоги высокие, подпоясан кушаком.